C сегодняшнего дня прошу считать меня Отрицательным, но привлекательным. (с) Сплин - Всего хорошего
Рита, хотя этот текст и посвящается тебе, мне ужасно за него стыдно и я обещаю написать что-то лучшее, и я надеюсь что ты простишь мне этот бред, который мало того, что я так и не вытянула на Эрку, но и ещё и страшно затянула в сроках...
Ещё раз прости. давай считать, что у всех случаются такие лажи =_=
Название:Лента
Имя автора: Venerina IV
Имя беты: Северный Аконит
Рейтинг: PG-13
Пара/Персонажи: Лави/Канда
Дисклеймер Все права на D.Gray-man принадлежат Хосино Кацуре
От автора: Использованы слова песни "Мельница - Лента в волосах"
От автора2: Посвящается Северный Аконит
2 325
Он помнил, но не вспоминал. Как мог.
Раз уж надо уехать - то на другой край света, раз уж прощаться – то навсегда. Не вспоминать, не ворошить прошлое, не думать, не скучать…
Это было когда-то давно, в другой жизни. С того времени он сменил уже три имени. Война закончилась, но только та, и, кажется, мира никогда не будет. Новые враги, новые истории, новые роли. Книжник просто записывает причины кровопролитий и распрей. Потому что, какая разница за что сражаться? Похоже, людям просто не нужен мир, они живут войной.
Это неправда, конечно. Разница в целях и мотивах и есть суть. Они живут не чем-то, а ради чего-то. А то, что ему уже давно на это наплевать, что всё невыносимо надоело и что почти не осталось сил смотреть, как снова и снова разгораются войны – это ничего не значит. Потому что он даже не всего лишь человек - он всего лишь перо.
Снова и снова, всё как будто повторяется по кругу. Но теперь он уже действительно лишь наблюдатель, потому что ему абсолютно всё равно, кто выиграет, а кто проиграет.
Тем сложнее не вспоминать жизнь, в которой он тоже жил ради чего-то. Три имени назад, когда так просто было не думать о долге, не думать о том, что это скоро закончится.
Книжник неглубоко вздыхает, наполняя лёгкие морским воздухом, и облокачивается на борт. Пальцы неосознанно теребят браслет на левой руке. Никто не обращает на него внимания - команда волнуется из-за штиля, который стоит уже второй день.
Книжник наблюдает историю дальше, исписывает все больше листов и постоянно удерживает себя от воспоминаний. Не может не помнить и не может не видеть сны.
Сны, где всё ещё есть что защищать, ради чего рисковать и кому прикрывать.
Где война кажется нереальной, невероятно жестокой, но самой яркой и важной.
Где у него помимо маски есть ещё что-то настоящее.
Где на запястье ещё нет повязанной ленты – её нужно осторожно снимать, на ощупь развязывая, с чужих волос.
Во сне нет масок, и всегда есть Юу. Книжник задыхается от тоски; хотя во сне не было «Надолго?» и не было «Навсегда», у него все равно чувство, что он не видел его целую вечность. Дышать совсем нечем, и в груди больно, Книжник не видит, что у него с лицом, но Канда смотрит на него удивленно:
- Что с тобой?
Хочется назвать по имени, без причины, просто так. Имя рвется с языка, такое родное, но Лави, тогда ещё Лави, вдруг запинается. Мысли панически мечутся, но он никак не может вспомнить его. Всегда, в каждом сне, мучительно старается отыскать его в памяти – у него же идеальная память! – но не может.
- Я… ты…
- Что?
Образ расплывается, как будто он забывает и его лицо. В этот момент он понимает, что всё сон, но очертания мечника стираются, блекнут и его накрывает страх.
И просыпается на резком вдохе.
- Юу, - на выдохе.
И думает: «Ни за что не забуду».
А потом не может уснуть до утра.
«Как бы я хотел забыть».
Книжник буквально натыкается на него на одной очень оживленной улочке, пытаясь пробраться через толпу. Канда что-то покупает и, не заметив, поворачивается к нему спиной, а он не может поверить в происходящее. Словно не было «Значит, прощай… Книжник».
Он, очнувшись, кидается следом, на губах против воли или по старой привычке растягивается широкая улыбка. Так хочется прикоснуться рукой – похлопать по плечу или сжать чужую ладонь – почувствовать, удостовериться, что настоящий. Толпа оттесняет его назад, и Лави чуть не теряет брюнета из виду. На улице такая толчея и неразбериха, что надо бы окликнуть, позвать, иначе потеряется.
Книжнику, кажется, что он перестает слышать. Он уже открывает рот, но не издает ни звука, замирая на месте. Людей становится меньше, и они обходят его стороной, он ясно видит удаляющуюся спину мечника. Но он не помнит.
«Как это возможно? Это же не сон»
В голове проносятся тысячи имен и лиц, но одно, самое важное, так и не находится.
«Ну же, вспоминай!»
Лента на руке цепляется за чью-то сумку, резко дергая руку.
Он просыпается, часто дыша, и трет лицо руками. Кажется, его бьет дрожь.
- Юу!
Он не может больше видеть эти сны. Хватит.
Книжник утыкается лбом в подтянутые колени и делает несколько глубоких вдохов.
В конце концов, он всегда делал первый шаг.
Губы чуть дергаются в попытке на улыбку. Он думает, что в нем, возможно, ещё осталось что-то от Лави. Что-то, к чему можно найти способ вернуться. Он невыносимо боится, что если не увидит его, то действительно забудет. Хотя именно этого так сильно хотел.
- Как?
- Канда Юу, - повторяет Книжник, чуть хмурясь.
Война закончилась, а Орден остался. Изменился, но по-прежнему являлся домом для кого-то.
- Нет, такого точно нет …
Внутри все холодеет.
«Умер?»
Мысль тут же отгоняется.
- …и не было.
- Ясно. Спасибо.
Он не идет расспрашивать новое начальство, не ищет в архиве. Что он там найдет? О прошлом он и так всё знает, а данные об экзорцистах за последние года, видимо, уничтожили. Из старых экзорцистов в Ордене, похоже, никого не осталось.
Ко всему прочему, если Канда не хотел, чтобы его нашли…
Он представлял, что когда они встретятся, будут долгие разговоры и объяснения. Или…
Он думал, что когда они, наконец, увидятся, им будет не до слов, что он обязательно прикоснется – к волосам, к щекам, к губам. Не будет спрашивать разрешения, не будет отвечать на вопросы, забудет, что уезжал и прощался навсегда…
Он легко мог поверить, что вместо приветствия Канда с размаху и от души ему врежет. Юу остывает медленно и, возможно, Книжник будет давать сдачи, но потом все равно прижмется к сжатым губам. Все равно вернётся.
Но когда он действительно видит мечника, то просто цепенеет. Он мельком оглядывает забегаловку, и взгляд цепляется за знакомый профиль.
Осознание приходит почти сразу. Он не подойдет.
Канда изменился – ещё больше повзрослел, даже взгляд стал другим, он все так же высоко завязывает хвост, но теперь тот едва доходит до плеч...
Всё это совсем не важно. Просто не нужно было его искать.
Канда чувствует на себе взгляд и оглядывает помещение – Книжник успевает наклониться вперед, прячась за сидящим рядом мужчиной, и натягивает ниже темный капюшон.
Здесь не светский раут, и в том, что на тебя глазеют местные, нет ничего удивительного. На драку никто не нарывается и ладно. Поэтому Канда, ограничившись мрачным взглядом, спокойно садится за столик в противоположном углу и перестает обращать на окружающих внимание. Которые его, впрочем, откровенно побаиваются и стараются держаться подальше.
Но Книжник не может не смотреть.
Слава Богу, Канда не замечает его, отстраненно смотря куда-то в пространство. Он выглядит уставшим и измотанным, хотя это и не замечается поверхностным взглядом.
Но и подойти не может.
До мечника не больше десяти метров, но именно сейчас, когда он так близко, Книжник как никогда прежде понимает, что их дороги разошлись. Это такое сильное ощущение, что он почти физически чувствует, как исчезают последние нити, связывающие его с прошлым, как становится безнадежно пусто. Как и должно.
По некоторым дорогам нельзя вернуться назад. В нем не осталось ничего от Лави.
Он оставляет деньги на столе и незаметно двигается к выходу. Пальцы, сжимающие дверную ручку, дрожат.
У самого выхода его вдруг останавливают крепкой хваткой за плечо. Книжник замирает, ожидая, когда сердце снова начнет биться, и медленно оборачивается, сохраняя равнодушное выражение лица.
Он отвык чувствовать так много сразу. Эмоций столько, что их не получается разобрать, и он просто молчит. Он ошибся, глаза все те же – пронзительные, глубокие, с тем же открытым вызовом всему. Не отвести взгляда.
Окружающие на мгновенье затихают, предчувствуя драку, но потом вокруг снова поднимается шум. Книжник не убирает чужую руку, но до сих пор не знает что сказать.
Его простое: «Здесь?» теряется в общем гуле, и Канда понимает его скорее по губам. Он качает головой и кивает на выход, кидая на Книжника жесткий предупреждающий взгляд, но все-таки отпуская.
Книжник выходит первый, успевает сдернуть ленту с руки и незаметно выкинуть.
- Ко мне, - бросает мечник.
Канда садится далеко от него, но продолжает пристально рассматривать, как и раньше, словно проникая взглядом под кожу, добираясь до самой сути.
Смотри, если хочешь, много там осталось настоящего, а?
Стоило увидеть его, чтобы больше не вспоминать. Канда, тот же или другой, теперь невозвратно чужой. Они уже прошли ту войну, и история непрерывно пишется дальше. А ему лучше не смотреть так долго в глаза напротив - тёмные и будто чего-то ждущие.
Он не знает, зачем они говорят все эти пустые фразы, не значащие ровным счетом ничего, когда можно просто помолчать.
- Ты ушел из Ордена?
- Да. Давно узнал?
- Полгода назад.
Канда зло усмехается. Он сейчас гораздо более живой, чем он, как будто они поменялись ролями. Хотя на самом деле так было всегда.
- А до этого, значит, плевать было? Пять лет… - Брюнет ругается сквозь зубы.
Лави молчит в ответ, неосознанно, по привычке тянясь к запястью.
Канде есть, что ему высказать, и он это делает, а Книжник не перебивает, он почти надеется, что мечник в порыве выгонит его прочь. Но брюнет не намерен бессмысленно ругаться, он замолкает и снова выжидающе смотрит на Книжника. Тот думает, что был бы не против проснуться сейчас. Снова задыхаясь, но в последний раз, и больше уже не захлебываться в таком количестве чувств. Он сможет не вспоминать, если будет знать, что возвращаться некуда. Теперь уже знать наверняка.
Книжник спрашивает, когда он его заметил.
- Почти сразу.
Похоже, Канда замечает удивление у собеседника и усмехается.
- И ещё там даже было зеркало. Странно, что ты не обратил внимания. Так впечатлился от встречи… Лави?
Книжник снова не отвечает и отводит взгляд.
- Почему ты называешь меня этим именем?
- А почему ты не зовешь меня по имени?
Потому что просто не может. Это что-то из прошлого, из спрятанных воспоминаний, которые страшно доставать. Которые нельзя доставать.
Канда разрушает молчание, отвечая на заданный ему вопрос:
- Потому что ты не говоришь, что ты не он. – Он чуть прищуривается. - Изменился, но все равно ещё не порвал с прошлым, иначе не пошел бы со мной.
Книжник думает над его словами.
- В этом нет смысла, разве ты бы не настоял? А Лави… Это было давно – в другой жизни, в другой войне. Она закончилась.
- Да? – резко спрашивает мечник. В его голосе нет даже намёка на вопрос, только протест.
Он вдруг фыркает.
- Ты просто… Один вопрос: ты серьезно собирался просто уйти там, в баре? – Канда встает со своего места и подходит к Книжнику. Тот собирался твердо ответить «да», но запинается, встретившись взглядом с мечником.
- Просто ушел и забыл?
Надо уходить. Он тоже встает.
- Сбежал как всегда? – выплевывает он.
- Не знаю.
Он не успевает развернуться к двери, как брюнет быстрым движением хватает его за руку и, рыкнув «не дергайся», подносит её к свету. Хмыкает.
- Удивительная сентиментальность для Книжника - хранить подобные вещи, не думаешь?
На запястье виднеется едва заметная полоска светлой кожи, не тронутой солнцем.
- Книжник, упускающий детали, - странное зрелище.
Канда смотрит настороженно, продолжая крепко держать чужую руку, хотя Книжник совсем не вырывается, даже наоборот, словно наконец расслабился. Он задумчиво смотрит на их руки, думая, что он похоже не смог бы уйти отсюда, даже если бы захотел - по виду Канды становится понятно, что выпускать его из дома никто не собирается. Да он и не хочет больше уходить.
- Но для меня в самый раз, да?
Книжник неуверенно улыбается одной стороной рта.
- Не смотри так, словно я сейчас рвану к выходу и меня лучше сразу повязать по рукам и ногам, - он бросает красноречивый взгляд на запястье, и брюнет, ответив таким же выразительным пристальным взглядом, разжимает пальцы.
- С тобой точно не помешает.
Кажется, все-таки можно найти. Не путь назад, но новое пересечение дорог.
Всё ещё хочется назвать по имени, и теперь уже не страшно.
- Жаль, что мне тебя проверить нечем, Юу, - на губах усмешка – не такая легкая, как раньше, но такая же лукавая.
Всё ещё хочется прикоснуться. И сделать ещё один, последний, шаг вперед оказывается не так сложно.
Канда не терзается сомнениями и, раздраженно буркнув «Как же ты много думаешь», проводит пальцами по шее, надавливает на затылок, притягивая к себе.
Лави послушно поддается и улыбается, пока не исчезает расстояние между их губами.
Живой и настоящий. Его хочется бесконечно трогать, целовать, прижимать к себе.
Лави, не прекращая упоенно сминать чужие губы, перехватывает инициативу и толкает мечника к стене, но через секунду уже оказывается сам втиснут в неё сильным телом.
- Юу, - выдыхает он, когда Канда спускается к шее, и точно знает, что завтра на ней живого места не будет.
Канда хмыкает ему куда-то в ключицу.
- Я смотрю, без меня красноречия у тебя поубавилось.
Ладонями – по бокам, спине, цепляясь за плечи.
Лента развязывается всё так же легко, позволяя рассыпаться мягким волосам, в которые Лави сразу зарывается пальцами.
- Похоже на то.
Канда тянет его за талию на себя, заставляя прогнуться в спине, вытаскивает майку и проходится руками по горячей коже.
- Юу… - начинает Лави, но вдруг охает от резкого укуса.
- Заткнись, - обрывает его мечник.
Безрукавка Канды тихо падает где-то рядом. Кожа к коже.
Лави касается губами его виска.
- Молчи, понял?
У него вырывается смешок, единственный глаз ловит взгляд Канды.
- Ты должен понимать…
Канда прищуривается и в следующее мгновенье одной рукой закрывает ему рот, а второй со злостью ударяет по стене около его головы.
- Я знаю все, что ты можешь сказать. Что ты все равно уйдешь, что ты Книжник и всё такое. Я прекрасно знаю, кто ты, но сегодня ты никуда не пойдешь, и хрена с два ты еще раз сбежишь от меня.
Видя в ответ насмешливый, но точно не возражающий взгляд, уже более спокойно добавляет, перед тем как убрать руку:
- Всё ясно?
- Юу, я не собираюсь уходить. Я остаюсь.
Канда недоверчиво замирает, продолжая хмуриться, и Лави наклоняется ближе, спрашивая, почти касаясь губами:
- Ты хочешь объяснений и доказательств прямо сейчас?
Канда копирует его усмешку и притягивает парня к себе.
- Ещё чего.
Ещё раз прости. давай считать, что у всех случаются такие лажи =_=
Название:Лента
Имя автора: Venerina IV
Имя беты: Северный Аконит
Рейтинг: PG-13
Пара/Персонажи: Лави/Канда
Дисклеймер Все права на D.Gray-man принадлежат Хосино Кацуре
От автора: Использованы слова песни "Мельница - Лента в волосах"
От автора2: Посвящается Северный Аконит
2 325
Есть такие дороги – назад не ведут.
На чужом берегу я прилив стерегу.
Паруса обманув, ветер стих навсегда,
Плоским зеркалом стала морская вода.
На чужом берегу я прилив стерегу.
Паруса обманув, ветер стих навсегда,
Плоским зеркалом стала морская вода.
Он помнил, но не вспоминал. Как мог.
Раз уж надо уехать - то на другой край света, раз уж прощаться – то навсегда. Не вспоминать, не ворошить прошлое, не думать, не скучать…
Это было когда-то давно, в другой жизни. С того времени он сменил уже три имени. Война закончилась, но только та, и, кажется, мира никогда не будет. Новые враги, новые истории, новые роли. Книжник просто записывает причины кровопролитий и распрей. Потому что, какая разница за что сражаться? Похоже, людям просто не нужен мир, они живут войной.
Это неправда, конечно. Разница в целях и мотивах и есть суть. Они живут не чем-то, а ради чего-то. А то, что ему уже давно на это наплевать, что всё невыносимо надоело и что почти не осталось сил смотреть, как снова и снова разгораются войны – это ничего не значит. Потому что он даже не всего лишь человек - он всего лишь перо.
Снова и снова, всё как будто повторяется по кругу. Но теперь он уже действительно лишь наблюдатель, потому что ему абсолютно всё равно, кто выиграет, а кто проиграет.
Тем сложнее не вспоминать жизнь, в которой он тоже жил ради чего-то. Три имени назад, когда так просто было не думать о долге, не думать о том, что это скоро закончится.
Книжник неглубоко вздыхает, наполняя лёгкие морским воздухом, и облокачивается на борт. Пальцы неосознанно теребят браслет на левой руке. Никто не обращает на него внимания - команда волнуется из-за штиля, который стоит уже второй день.
Обернуться бы лентой в чужих волосах,
Плыть к тебе до рассвета, не ведая страх,
Шелком в руки родные опуститься легко,
Вспоминай мое имя, прикасайся рукой.
Плыть к тебе до рассвета, не ведая страх,
Шелком в руки родные опуститься легко,
Вспоминай мое имя, прикасайся рукой.
Книжник наблюдает историю дальше, исписывает все больше листов и постоянно удерживает себя от воспоминаний. Не может не помнить и не может не видеть сны.
Сны, где всё ещё есть что защищать, ради чего рисковать и кому прикрывать.
Где война кажется нереальной, невероятно жестокой, но самой яркой и важной.
Где у него помимо маски есть ещё что-то настоящее.
Где на запястье ещё нет повязанной ленты – её нужно осторожно снимать, на ощупь развязывая, с чужих волос.
Во сне нет масок, и всегда есть Юу. Книжник задыхается от тоски; хотя во сне не было «Надолго?» и не было «Навсегда», у него все равно чувство, что он не видел его целую вечность. Дышать совсем нечем, и в груди больно, Книжник не видит, что у него с лицом, но Канда смотрит на него удивленно:
- Что с тобой?
Хочется назвать по имени, без причины, просто так. Имя рвется с языка, такое родное, но Лави, тогда ещё Лави, вдруг запинается. Мысли панически мечутся, но он никак не может вспомнить его. Всегда, в каждом сне, мучительно старается отыскать его в памяти – у него же идеальная память! – но не может.
- Я… ты…
- Что?
Образ расплывается, как будто он забывает и его лицо. В этот момент он понимает, что всё сон, но очертания мечника стираются, блекнут и его накрывает страх.
И просыпается на резком вдохе.
- Юу, - на выдохе.
И думает: «Ни за что не забуду».
А потом не может уснуть до утра.
«Как бы я хотел забыть».
Книжник буквально натыкается на него на одной очень оживленной улочке, пытаясь пробраться через толпу. Канда что-то покупает и, не заметив, поворачивается к нему спиной, а он не может поверить в происходящее. Словно не было «Значит, прощай… Книжник».
Он, очнувшись, кидается следом, на губах против воли или по старой привычке растягивается широкая улыбка. Так хочется прикоснуться рукой – похлопать по плечу или сжать чужую ладонь – почувствовать, удостовериться, что настоящий. Толпа оттесняет его назад, и Лави чуть не теряет брюнета из виду. На улице такая толчея и неразбериха, что надо бы окликнуть, позвать, иначе потеряется.
Книжнику, кажется, что он перестает слышать. Он уже открывает рот, но не издает ни звука, замирая на месте. Людей становится меньше, и они обходят его стороной, он ясно видит удаляющуюся спину мечника. Но он не помнит.
«Как это возможно? Это же не сон»
В голове проносятся тысячи имен и лиц, но одно, самое важное, так и не находится.
«Ну же, вспоминай!»
Лента на руке цепляется за чью-то сумку, резко дергая руку.
Он просыпается, часто дыша, и трет лицо руками. Кажется, его бьет дрожь.
- Юу!
Он не может больше видеть эти сны. Хватит.
Книжник утыкается лбом в подтянутые колени и делает несколько глубоких вдохов.
В конце концов, он всегда делал первый шаг.
Губы чуть дергаются в попытке на улыбку. Он думает, что в нем, возможно, ещё осталось что-то от Лави. Что-то, к чему можно найти способ вернуться. Он невыносимо боится, что если не увидит его, то действительно забудет. Хотя именно этого так сильно хотел.
Третий год я зову – только эхо в ответ,
Обманул меня ветер, запутал твой след.
Только сталь твоих глаз не забыть никогда,
А в груди ледяная морская вода.
Обманул меня ветер, запутал твой след.
Только сталь твоих глаз не забыть никогда,
А в груди ледяная морская вода.
- Как?
- Канда Юу, - повторяет Книжник, чуть хмурясь.
Война закончилась, а Орден остался. Изменился, но по-прежнему являлся домом для кого-то.
- Нет, такого точно нет …
Внутри все холодеет.
«Умер?»
Мысль тут же отгоняется.
- …и не было.
- Ясно. Спасибо.
Он не идет расспрашивать новое начальство, не ищет в архиве. Что он там найдет? О прошлом он и так всё знает, а данные об экзорцистах за последние года, видимо, уничтожили. Из старых экзорцистов в Ордене, похоже, никого не осталось.
Ко всему прочему, если Канда не хотел, чтобы его нашли…
Он представлял, что когда они встретятся, будут долгие разговоры и объяснения. Или…
Он думал, что когда они, наконец, увидятся, им будет не до слов, что он обязательно прикоснется – к волосам, к щекам, к губам. Не будет спрашивать разрешения, не будет отвечать на вопросы, забудет, что уезжал и прощался навсегда…
Он легко мог поверить, что вместо приветствия Канда с размаху и от души ему врежет. Юу остывает медленно и, возможно, Книжник будет давать сдачи, но потом все равно прижмется к сжатым губам. Все равно вернётся.
Но когда он действительно видит мечника, то просто цепенеет. Он мельком оглядывает забегаловку, и взгляд цепляется за знакомый профиль.
Осознание приходит почти сразу. Он не подойдет.
Канда изменился – ещё больше повзрослел, даже взгляд стал другим, он все так же высоко завязывает хвост, но теперь тот едва доходит до плеч...
Всё это совсем не важно. Просто не нужно было его искать.
Канда чувствует на себе взгляд и оглядывает помещение – Книжник успевает наклониться вперед, прячась за сидящим рядом мужчиной, и натягивает ниже темный капюшон.
Здесь не светский раут, и в том, что на тебя глазеют местные, нет ничего удивительного. На драку никто не нарывается и ладно. Поэтому Канда, ограничившись мрачным взглядом, спокойно садится за столик в противоположном углу и перестает обращать на окружающих внимание. Которые его, впрочем, откровенно побаиваются и стараются держаться подальше.
Но Книжник не может не смотреть.
Слава Богу, Канда не замечает его, отстраненно смотря куда-то в пространство. Он выглядит уставшим и измотанным, хотя это и не замечается поверхностным взглядом.
Но и подойти не может.
До мечника не больше десяти метров, но именно сейчас, когда он так близко, Книжник как никогда прежде понимает, что их дороги разошлись. Это такое сильное ощущение, что он почти физически чувствует, как исчезают последние нити, связывающие его с прошлым, как становится безнадежно пусто. Как и должно.
По некоторым дорогам нельзя вернуться назад. В нем не осталось ничего от Лави.
Он оставляет деньги на столе и незаметно двигается к выходу. Пальцы, сжимающие дверную ручку, дрожат.
У самого выхода его вдруг останавливают крепкой хваткой за плечо. Книжник замирает, ожидая, когда сердце снова начнет биться, и медленно оборачивается, сохраняя равнодушное выражение лица.
Он отвык чувствовать так много сразу. Эмоций столько, что их не получается разобрать, и он просто молчит. Он ошибся, глаза все те же – пронзительные, глубокие, с тем же открытым вызовом всему. Не отвести взгляда.
Окружающие на мгновенье затихают, предчувствуя драку, но потом вокруг снова поднимается шум. Книжник не убирает чужую руку, но до сих пор не знает что сказать.
Его простое: «Здесь?» теряется в общем гуле, и Канда понимает его скорее по губам. Он качает головой и кивает на выход, кидая на Книжника жесткий предупреждающий взгляд, но все-таки отпуская.
Книжник выходит первый, успевает сдернуть ленту с руки и незаметно выкинуть.
- Ко мне, - бросает мечник.
Канда садится далеко от него, но продолжает пристально рассматривать, как и раньше, словно проникая взглядом под кожу, добираясь до самой сути.
Смотри, если хочешь, много там осталось настоящего, а?
Стоило увидеть его, чтобы больше не вспоминать. Канда, тот же или другой, теперь невозвратно чужой. Они уже прошли ту войну, и история непрерывно пишется дальше. А ему лучше не смотреть так долго в глаза напротив - тёмные и будто чего-то ждущие.
Он не знает, зачем они говорят все эти пустые фразы, не значащие ровным счетом ничего, когда можно просто помолчать.
- Ты ушел из Ордена?
- Да. Давно узнал?
- Полгода назад.
Канда зло усмехается. Он сейчас гораздо более живой, чем он, как будто они поменялись ролями. Хотя на самом деле так было всегда.
- А до этого, значит, плевать было? Пять лет… - Брюнет ругается сквозь зубы.
Лави молчит в ответ, неосознанно, по привычке тянясь к запястью.
Канде есть, что ему высказать, и он это делает, а Книжник не перебивает, он почти надеется, что мечник в порыве выгонит его прочь. Но брюнет не намерен бессмысленно ругаться, он замолкает и снова выжидающе смотрит на Книжника. Тот думает, что был бы не против проснуться сейчас. Снова задыхаясь, но в последний раз, и больше уже не захлебываться в таком количестве чувств. Он сможет не вспоминать, если будет знать, что возвращаться некуда. Теперь уже знать наверняка.
Книжник спрашивает, когда он его заметил.
- Почти сразу.
Похоже, Канда замечает удивление у собеседника и усмехается.
- И ещё там даже было зеркало. Странно, что ты не обратил внимания. Так впечатлился от встречи… Лави?
Книжник снова не отвечает и отводит взгляд.
- Почему ты называешь меня этим именем?
- А почему ты не зовешь меня по имени?
Потому что просто не может. Это что-то из прошлого, из спрятанных воспоминаний, которые страшно доставать. Которые нельзя доставать.
Канда разрушает молчание, отвечая на заданный ему вопрос:
- Потому что ты не говоришь, что ты не он. – Он чуть прищуривается. - Изменился, но все равно ещё не порвал с прошлым, иначе не пошел бы со мной.
Книжник думает над его словами.
- В этом нет смысла, разве ты бы не настоял? А Лави… Это было давно – в другой жизни, в другой войне. Она закончилась.
- Да? – резко спрашивает мечник. В его голосе нет даже намёка на вопрос, только протест.
Он вдруг фыркает.
- Ты просто… Один вопрос: ты серьезно собирался просто уйти там, в баре? – Канда встает со своего места и подходит к Книжнику. Тот собирался твердо ответить «да», но запинается, встретившись взглядом с мечником.
- Просто ушел и забыл?
Надо уходить. Он тоже встает.
- Сбежал как всегда? – выплевывает он.
- Не знаю.
Он не успевает развернуться к двери, как брюнет быстрым движением хватает его за руку и, рыкнув «не дергайся», подносит её к свету. Хмыкает.
- Удивительная сентиментальность для Книжника - хранить подобные вещи, не думаешь?
На запястье виднеется едва заметная полоска светлой кожи, не тронутой солнцем.
- Книжник, упускающий детали, - странное зрелище.
Канда смотрит настороженно, продолжая крепко держать чужую руку, хотя Книжник совсем не вырывается, даже наоборот, словно наконец расслабился. Он задумчиво смотрит на их руки, думая, что он похоже не смог бы уйти отсюда, даже если бы захотел - по виду Канды становится понятно, что выпускать его из дома никто не собирается. Да он и не хочет больше уходить.
- Но для меня в самый раз, да?
Книжник неуверенно улыбается одной стороной рта.
- Не смотри так, словно я сейчас рвану к выходу и меня лучше сразу повязать по рукам и ногам, - он бросает красноречивый взгляд на запястье, и брюнет, ответив таким же выразительным пристальным взглядом, разжимает пальцы.
- С тобой точно не помешает.
Кажется, все-таки можно найти. Не путь назад, но новое пересечение дорог.
Всё ещё хочется назвать по имени, и теперь уже не страшно.
- Жаль, что мне тебя проверить нечем, Юу, - на губах усмешка – не такая легкая, как раньше, но такая же лукавая.
Всё ещё хочется прикоснуться. И сделать ещё один, последний, шаг вперед оказывается не так сложно.
Канда не терзается сомнениями и, раздраженно буркнув «Как же ты много думаешь», проводит пальцами по шее, надавливает на затылок, притягивая к себе.
Лави послушно поддается и улыбается, пока не исчезает расстояние между их губами.
Живой и настоящий. Его хочется бесконечно трогать, целовать, прижимать к себе.
Лави, не прекращая упоенно сминать чужие губы, перехватывает инициативу и толкает мечника к стене, но через секунду уже оказывается сам втиснут в неё сильным телом.
- Юу, - выдыхает он, когда Канда спускается к шее, и точно знает, что завтра на ней живого места не будет.
Канда хмыкает ему куда-то в ключицу.
- Я смотрю, без меня красноречия у тебя поубавилось.
Ладонями – по бокам, спине, цепляясь за плечи.
Лента развязывается всё так же легко, позволяя рассыпаться мягким волосам, в которые Лави сразу зарывается пальцами.
- Похоже на то.
Канда тянет его за талию на себя, заставляя прогнуться в спине, вытаскивает майку и проходится руками по горячей коже.
- Юу… - начинает Лави, но вдруг охает от резкого укуса.
- Заткнись, - обрывает его мечник.
Безрукавка Канды тихо падает где-то рядом. Кожа к коже.
Лави касается губами его виска.
- Молчи, понял?
У него вырывается смешок, единственный глаз ловит взгляд Канды.
- Ты должен понимать…
Канда прищуривается и в следующее мгновенье одной рукой закрывает ему рот, а второй со злостью ударяет по стене около его головы.
- Я знаю все, что ты можешь сказать. Что ты все равно уйдешь, что ты Книжник и всё такое. Я прекрасно знаю, кто ты, но сегодня ты никуда не пойдешь, и хрена с два ты еще раз сбежишь от меня.
Видя в ответ насмешливый, но точно не возражающий взгляд, уже более спокойно добавляет, перед тем как убрать руку:
- Всё ясно?
- Юу, я не собираюсь уходить. Я остаюсь.
Канда недоверчиво замирает, продолжая хмуриться, и Лави наклоняется ближе, спрашивая, почти касаясь губами:
- Ты хочешь объяснений и доказательств прямо сейчас?
Канда копирует его усмешку и притягивает парня к себе.
- Ещё чего.
@темы: D.Gray-man, драбблы, мое творчество, Лави/Канда
-
-
13.11.2011 в 00:04Спасибо большое
Текст получился и в твоей, и в то же время не в твоей манере - действительно отслеживается разница между началом и концом. Но в этом, имхо, нет ничего страшного)
Логика не хромает, кстати. Это просто концовка сумбурная и сжатая получилась
Вопчим все, не буду больше разглядывать зубки дареного коня. Мне понравилось и точка!)))))))
з.ы. в шапке тебе надо бы ники сменить)) а то получается, что написала текст не ты, и посвящается он моему дублю^^
и еще
что-то более лучшее - либо убирай более, либо замени лучшее
-
-
13.11.2011 в 00:38Логика не хромает, кстати.
Гора с плеч упала^^
Фик долгое время лежал оборванный на фразе, после которой предполагался сдвиг к рейтингу и никак не получалось его закончить =="
Ники заменила) свой намеренно не хотела менять, а твой по памяти написала^^"
-
-
14.11.2011 в 10:53Х)
ты вообще совершенно зря переживаешь и называешь этот фик лажей
ниче не лажа!))
Фик долгое время лежал оборванный на фразе, после которой предполагался сдвиг к рейтингу
ты не поверишь, но я так и подумала
вот просто складывается такое впечатление в конце прочтения)
свой намеренно не хотела менять, а твой по памяти написала^^"
а, ну если намеренно, то прост прости. Я ж не знала
-
-
15.11.2011 в 16:21ты не поверишь, но я так и подумала
ахах, спалилась х) ну может это не только из-за рейтинга, может из-за того что настроение другое было?
а, ну если намеренно, то прост прости. Я ж не знала
Да брось, это просто мелочи, мне вообще на это все равно)
-
-
15.11.2011 в 19:23А какие именно драбблы тебе самой нравятся, если не секрет?)
-
-
15.11.2011 в 22:52-
-
26.12.2011 в 05:30