Знал бы ты...

[Sanae-neka]

Написано на арт  AnnaYuma

Хотела в одном тексте... Потом напишу описание первых встреч)
Название:Знал бы ты...
Имя автора: Акира Ями
Предупреждение: текст не бечен; ООС, я думаю, если тут вообще есть что-то кроме имен
Рейтинг: G (?)
Пара/Персонажи: ЖукоДост
От автора 1 Я обычно сокращаю, но в тексте простоя язык не повернулся называть их Достами и Жуками.
2 Слэша тут нет, но и гетеро уж точно... В общем у кого на что фантазии хватит.
3 Писалось на арт
4 Я вообще люблю Жуков, ну в смысле не ненавижу, но побаиваюсь слегка, но им лучше это не читать =_=

840

Звонок по-хамски обрывает речь психолога. Предмет Достоевскому нравится, поэтому он быстро дорисовывает довольно полезную таблицу, стараясь рассмотреть записи из-за расходящихся одногруппников. Закончив, он видит, что все уже почти все вышли, поэтому просто берет тетрадь и ручку с карандашами в руки, не складывая в сумку, и поспешно идет к выходу из кабинета.
Гексли ждет у выхода и кого-то выглядывает коридоре.
«Уйти. Просто побыстрее уйти»
За пять шагов до двери его окликает мягкий голос учителя.
«Проще некуда»
Он любил предмет и восхищался учителем, но после этой пары на психологию идет его группа. Сталкиваться Достоевскому не хочется от слова «совсем». Он вежливо улыбается в ответ на похвалу учителя, думая, что ему будет приятно потом, а сейчас хочет только оказаться вне этого кабинета. Незаметно поворачивается к Гексли – та закатывает глаза, показывая, что это надолго.
Попросить взглядом не бросать его он не успевает, так как преподаватель снова обращается к нему. Достоевский извиняется и нервно сжимает пальцы.
Его группу отпустили раньше, и они уже практически все зашли, значит, и он скоро придет.
Встречаться с ним и его друзьями одному не хочется просто панически.
Учитель добавляет, чтобы он переписал предыдущую пропущенную лекцию и наконец-то отпускает его.
Достоевский кивает, прощается, окидывая беглым взглядом аудиторию – его нет.
«Может, заболел. Или прогуливает. Пожалуйста, прогуляй»
Он выбегает из кабинета, чуть не спотыкаясь о порог, в толпе легко находится рыжий хвост подруги. Все-таки новый цвет ей идет. Он улыбается и окрикивает её, добиваясь ответного взгляда.
«И удобно»
Он почти добегает до неё, как его перехватывают поперек живота и разворачивают. Сегодня никто не дает ему прохода. Хотя этот тип, похоже, постоянно.
- Куда идем?
Достоевский хмурится в ответ на оскал Жукова и, буркнув что-то про безумно приятную встречу, идет прочь, но брюнет легко останавливает его, схватив за руку, и цокает языком.
Гексли подмигивает и, помахав рукой, убегает кому-то навстречу.
Это что-то с чем-то. С одной стороны парень был рад, что девушка ушла – вдруг ей нечаянно досталось бы, с другой было обидно. Гексли искренне считала, что скоро они с Жуковым точно подружатся, потому что все эти «детские выходки» только из-за недопонимания, а Жуков, на самом деле, точно неравнодушен к нему. Переубедить её не получалось никакими аргументами, доводами и эпитетами в сторону предмета «обожания».
Достоевский выхватывает свою руку и, повернувшись к брюнету, твердо смотрит тому в глаза. Жуков ухмыляется, презрительно кривя губы.
О да, он не равнодушен к нему, в последнее время Достоевскому, кажется, что тот, действительно, хочет его убить. И да, он прогуливает, но, похоже, именно для этого.
Они знакомы какой-то месяц, но разве можно так ненавидеть?
Достоевский поджимает губы и вздергивает подбородок, крепче прижимает к себе тетрадь. Он вообще редко когда испытывает неприязнь к кому-либо, но сейчас в глазах плещется ненависть с отвращением.
У Жукова дергается верхняя губа. В его - ненависть пополам с брезгливостью. Его поза куда более расслабленная, чем у Достоевского и уверенности в себе явно куда больше.
Достоевский отводит глаза первым. Всегда отводит.
Презрительное хмыканье.
Жуков делает шаг вперед, и он отступает. Хотел бы выглядеть сильным, твердым, но ничего не может с собой поделать и отступает к стене.
Брюнет нависает над ним, упираясь рукой в стену. Как будто отрезая путь для побега, хотя зря, он и так уже не убежал бы - поздно.
- Что тебе нужно?
Жуков выше его, поэтому он смотрит ему куда-то в грудь, решая не поднимать головы. Или не решаясь поднять. Достоевский ненавидит себя за это, но он правда его боится.
Он чувствует, что у него дрожат руки, и он сжимает их так, белеют пальцы.
- Как будто у тебя что-то есть. Но раз уж я на пару не иду, давай лекции.
У Жукова низкий голос и какая-то жесткая речь.
Хочется отстраниться, хоть немного отодвинуться, потому что брюнет почти задевает его, но стенка только давит на лопатки и не думает никуда передвигаться.
- Она только началась, может, ты сам напишешь?- он говорит тихо и спокойно.
Достоевский не видит выражения лица парня, но совсем не жалеет об этом.
Секунда. Другая. Парень закусывает до боли и вздрагивает от надрывного звонка, который проносится по пустым коридорам. Жуков отталкивается от стены, но не отходит. Он мог бы сам забрать тетрадь без особых усилий, конечно, мог, и тогда Достоевский бы не сильно расстроился. Но сам протягивать её он не будет. Вместо этого брюнет выхватывает у него карандаш и крутит его в пальцах.
- Тетрадь. Живо,- теперь голос похож на рычание.
Достоевский не может выдерживать его взгляд, но такой слабости позволить себе не может. Не один Жуков упрям и имеет гордость.
«Знал бы ты как…»
Когда с громким треском ломается карандаш, он закрывает глаза. Он не просто догадывается, а знает, что Жуков не только угрозами может ломать людей.
«Знал бы ты как…»
Хочешь - ударь. Это ничего не будет стоить, ни для тебя, ни для меня. Ударь, если хочешь.
Он чувствует или ему кажется, что Жуков наклоняется к нему. Слишком близко, почти вплотную, но потом ощущение исчезает, и он слышит шаги.
Жуков говорит что-то вроде «Надоел» или «Скучно» - он уже не слышит. Неотрывно бессмысленным взглядом смотрит на сломанный карандаш на полу, съезжая по стенке. И твердо уверен, что Жуков думает о том же самом:
«Знал бы ты, насколько я тебя ненавижу»